ТОМСК, 18 авг – РИА Томск. Сине-желтый шатер шапито в очередной раз "вырос" на лужайке у Иркутского тракта. Томичи, особенно жители соседних многоэтажек, уже привыкли, что в этом месте на несколько дней, а то и недель селятся цирковые артисты. Корреспонденты РИА Томск заглянули под купол заезжего цирка и лично познакомились с гастролерами.

Двугорбые "птицы"

– Мам, ну пожалуйста, пойдем! – четырехлетний мальчишка карабкается маме на руки и показательно шмыгает носом.

– Сынок, цирк еще не открылся. Мужчина, ну скажите ребенку, что цирк не работает! – молодая женщина с мольбой смотрит на человека в комбинезоне разнорабочего по ту сторону забора. Шапитмейстер? Кассир? Клоун? Мужчина замирает на несколько секунд, медленно расплывается в улыбке и начинает крякать голосом Дональда Дака. Все-таки клоун. Здравствуй, цирк!

Проходим за ограждение. Все тот же "Дональд Дак" предупреждает:

– По территории не бегайте, у нас тут собаки сторожевые. И верблюды.

Два двугорбых верблюда, завидев нас, действительно подали голос – то ли зарычали, то ли запели (этих верблюдов не разберешь). И, кажется, начали покачиваться из стороны в сторону.

– Они к ужину готовятся, – к нам подошел молодой человек в бейсболке. Мы его узнали: это он позирует в белоснежном костюме на многометровой афише цирка "Звездный" – ведущий цирковой программы и дрессировщик верблюдов Максим Бараков.

Дрессировщик объясняет: за нашими спинами верблюды увидели работника цирка, который их постоянно кормит. Реакцией на него и стала "раскачка" – так животные показывают, что не прочь перекусить.

– Рано еще, девочки, – Бараков машет верблюдам рукой. – Это две сестры – Актуш и Лейла. В переводе их имена значат "черная и белая птица". Даем им картошку, буряк, морковку и прочее. А пьют они раз в две-три недели – просто не хотят больше. Жидкости предпочитают куски соли.

Смеяться можно, руками не махать

Через 10 минут нас познакомят с еще одним четвероногим артистом. Ждем его внутри циркового шатра, где, как водится, находится манеж и зрительный зал со слегка потрепанными жизнью скамейками. Под самым потолком резвятся солнечные зайчики. Ветер слегка колышет бордовый с золотистыми украшениями форганг – занавес, который отделяет манеж от технической комнаты циркового шатра.

Сквозь крошечный просвет видим, что к занавесу по ту сторону подошел человек с крупным зверем на поводке. Мгновение, и перед нами черный ягуар. Массивные лапы тихо ступают по темно-вишневому покрытию манежа. Шерсть ягуара лоснится. Красивый зверь! Хищник задержал свой взгляд на нас лишь на пару секунд.

– Не бойтесь, просто не делайте резких движений, – говорит нам дрессировщик, 32-летний Юрий Суматохин. Он держит ягуара на поводке и смотрит ему в глаза. – Давай, мой хороший. Вот так, умница. А теперь поцелуемся.

Видно, что у человека и хищника сложились нежные отношения. Позже Суматохин рассказал, как ягуар по кличке Яго боролся за жизнь, а дрессировщик, заменивший ему семью, в этом помогал.

Хвост в больнице

Яго попал в "Звездный" из Екатеринбургского зоопарка, где от него отказалась мама. Так бывает: в неволе животные часто не выкармливают своих детенышей. Цирк приобрел ягуара, когда тот был котенком. С виду – здоровый и крепкий малыш, но через некоторое время начались серьезные проблемы со здоровьем. Зоологи утверждали, что это была родовая травма.

К проблеме Яго подключались именитые российские и зарубежные специалисты, но точного диагноза никто не поставил. Дрессировщик с помощниками носили на руках уже подросшего хищника по больницам, проводили бессонные ночи рядом с ягуаром. Полтора года из своих прожитых четырех лет Яго боролся с болезнью. И каким-то чудом выжил.

В череде больничных процедур и посещений ветеринаров случались курьезные случаи. Так, когда цирк был на очередных гастролях, Яго потребовалось провести МРТ.

– Он тогда не выступал, конечно же, но жил с нами, – вспоминает дрессировщик. – И вот мы в городе Н. Директор местного зоопарка, добрейшая женщина, договорилась с областной больницей, что Яго сделают томографию. Мы приехали: раннее утро, больница открылась, начинают подходить пациенты. Яго под наркозом. Я с коллегой несу его по коридорам, укутанного с головой в одеяло.

– И тут из одеяла вываливается хвост. Вот этот тяжелый, черный, длиннющий хвостяра. Никто бы не заметил, если бы не дети, – смеется Суматохин. – В коридоре был ребенок. И он громко так говорит: "Мама, смотри, хвост!". И все сразу смотрят на нас. Мы сохраняем спокойствие, идем как ни в чем не бывало.

Медики провели необходимую процедуру и были даже рады визиту необычного пациента.

– Представляете, вхожу в медкабинет, и будто в детский сад попал. Врачи столпились у монитора, галдят, восхищаются, ахают, – рассказывает дрессировщик.

Сегодня больничные кабинеты уже в прошлом. Стокилограммовый Яго грациозно идет по манежу, выполняет трюки и с видимым удовольствием обнимается с дрессировщиком.

"Разноглазые" звезды

Некоторое время назад у Юрия Суматохина появились новые подопечные – собаки породы сибирский хаски. Проводив ягуара Яго в его покои, дрессировщик выводит собак для знакомства с нами. В отличие от хищника эти звери не отличаются спокойствием, а смотреть на них без улыбки, кажется, просто невозможно.

Шумная ватага из шести собак выскакивает на манеж и начинает играть в самые обычные "салочки". Хвост влево, язык вправо – хаски носятся друг за другом.

– Ева, иди ко мне. Это не Ева. Ева, я тебя жду. Вот молодец. Максюша, так, все на месте. Auf! Кристина! Кристина! Вот баловница, – дрессировщик рассаживает собак "по росту" на невысоком ограждении по периметру манежа – барьере.

Первый в этом ряду – кобель по кличке Макс. Пятеро остальных – родные сестры. Родители собак – успешные спортсмены, ездовые, а значит, сильные и выносливые собаки.

– Поэтому наш цирковой номер тоже спортивной тематики. Хаски показывают трюки, танцуют, Макс даже на сегвее ездит, – рассказывает дрессировщик.

Пока мы беседуем, хаски крутятся рядом. Видно, что специально стараются лишний раз подлезть под ладонь, чтобы мы "случайно" их погладили. Одна из них, Ева, решила взять инициативу в свои лапы: положила голову на колени и доверчиво посмотрела голубым и карим глазами.

– Ради вас сейчас воображают, очень любят внимание. Хаски чрезвычайно ласковы и дружелюбны, – объясняет Суматохин – В дрессуре послушны. Но очень обидчивы. Достаточно слегка голос повысить, и все – сразу зажимаются, обижаются. Поэтому их надо любить и быть с ними нежным.

– На каком языке вы даете команды животным? Промелькнул вроде бы даже немецкий?

– Да. Есть на немецком, на русском, немного французского, английского. Но на самом деле мы разговариваем языком жестов. Животные не понимают наших слов, они понимают конкретного человека, – говорит дрессировщик.

Семейные узы

За взаимопонимание с четвероногими артистами Суматохин борется каждый день. Бывает непросто, особенно в поездках, когда все – и животные, и люди – устают от пройденных километров. Переезды – самая тяжелая часть работы, считает он. Но если рядом семья – вести кочевую жизнь даже нравится.

К слову, супруга Юрия, Мария, работает вместе с ним на арене цирка. Хаски и ягуар – для него это, безусловно, тоже семья.

– Мы живем вместе, работаем вместе. Цирк – это наш мир. Я пришел сюда в 2009 году – то ли в шутку, то ли всерьез согласился на предложение друга поехать с цирком. Думал, попутешествую и вернусь в Челябинск. Но затянуло. Я – часть цирка, а он – часть меня, – объясняет дрессировщик.

Кстати, до того, как устроиться на работу в цирк, Юрий бывал в нем лишь однажды – в возрасте 10-ти лет вместе с родителями.

Через час разговора о жизни оставляем артистов – им предстоит подготовка к первым представлениям, которые начнутся уже в пятницу, 19 августа.

Садимся в такси.

– Ну что, как цирк? – водитель с неподдельным интересом спрашивает нас, но ответа не дожидается. – Помните, как Ленин сказал: "Важнейшим из искусств для нас является кино". Он еще добавил: "И цирк!". А нам-то об этом в детстве не рассказывали…