ТОМСК, 19 апр – РИА Томск, Ольга Трепова. Врачи-онкологи и
пациенты этого профиля начали сталкиваться с перебоями в поставках импортных
расходных материалов, препаратов и реактивов в Томске из-за проблем с
логистикой, рассказал в интервью РИА Томск директор Института онкологии
Томского национального исследовательского медицинского центра (ТНИМЦ), главный
внештатный специалист-онколог по СФО, академик РАН Евгений Чойнзонов.
Ранее
сообщалось, что антироссийские санкции могут привести к сбоям поставок лекарств
и медицинских устройств и, как следствие, к их дефициту. Аптеки столкнулись с
повышенным спросом на многие препараты. Регион получил 1,8 миллиарда рублей,
чтобы закупить лекарства впрок. Жизненно необходимые препараты подорожали в Томской
области в марте на 5,1%.
О роли
импорта
– Евгений
Цыренович, какую часть в лечении онкоболезней занимают импортные медикаменты?
– Вы
задеваете самую болевую точку: все качественные лекарственные препараты в онкологии
– это, к сожалению, импортные. Но в последнее время стали появляться совместные
фирмы российско-французские, российско-американские совместные производства,
которые выпускают как медицинские препараты, так и расходные материалы.
Но,
тем не менее, от зарубежных поставок мы очень сильно зависим. Те же самые
иммуноонкологические, таргетные препараты – все иностранного производства.
– Какая
ситуация в Томской области с лекарствами иностранного производства для
онкобольных – есть ли они в наличии?
– Эти
проблемы могут появиться на горизонте, так как мы стали замечать перебои в
поставках. Я думаю, это связано с нарушением логистики, транспортных цепочек, в
результате удлиняются сроки поставки. Жить стало сложнее, но сказать, что
медикаментов нет, нельзя.
Например,
вот уже две недели мы ждем расходные материалы для иммуногистохимии, у
нас остался небольшой запас. Многие зарубежные фирмы, представленные в России,
хоть они и хотят продемонстрировать свою гуманистическую направленность, но,
тем не менее, для России поставки осуществляются с некоторым запозданием.© РИА Томск. Максим Бузулуков
Академик РАН Евгений Чойнзонов
– Как
это влияет на работу клиники института?
– Мы
являемся Референс-центром для регионов Сибири и Дальнего Востока. Региональные
онкодиспансеры присылают нам гистологические материалы для подтверждения диагноза
на более высоком методологическом уровне.
Например,
для того, чтобы мы подтвердили, что опухоль действительно является раком
легкого, а не метастазом другого опухолевого процесса. Помимо этого, мы должны
проводить сложнейшие иммуногистохимические исследования. Сейчас мы временно эти
исследования приостановили для регионов, пока не будем обеспечены в полном
объеме расходными материалами и реактивами.
У
нас в клинике одномоментно находятся более 280 пациентов, мы не можем оставить
их без лечебной помощи. Наша задача не просто поставить диагноз
"рак", нам нужно знать какой это рак, с какими
молекулярно-генетическими нарушениями, показан ли пациенту, к примеру,
предоперационный курс химиотерапии, и на основании этого мы должны строить
алгоритм лечения. Надеюсь, что все восстановится по поставкам, и что это
явление временное.
– Какие
риски существуют для проведения химиотерапии? Она проводится импортными
медикаментами?
– Важна
поставка не только химиопрепаратов. Есть такое понятие как "терапия сопровождения",
то есть, чтобы переносимость препарата была достаточно легкой, мы вводим
больному определенные препараты (импортного производства. – Ред.). Естественно,
наши больные должны быть обеспечены полным арсеналом лекарств.
– Есть
ли какие-то томские разработки – имею в виду лекарства, оборудование, расходные
материалы, которые для онкологов сегодня были бы актуальны и востребованы?
– Уже
30 лет в отделении лучевой терапии НИИ онкологии используется малогабаритный
мобильный бетатрон (производство Томского политехнического университета). В
случае, если мы проводим операцию по удалению опухоли и понимаем, что высок
риск рецидивирования, выполняем облучение и снижаем риск рецидивирования. Это
все делается одномоментно во время оперативного вмешательства. Так делают
японцы, итальянцы и … томичи.
Мы
создали консорциум, объединились с сотрудниками АО "Информационные
спутниковые системы" имени М.Ф. Решетнева в Красноярске, они будут
изготавливать стойку, с помощью которой бетатрон можно будет легко передвигать
по операционному залу, и тиражировать эту методику лечения.
Кроме
того, сейчас мы разрабатываем радиофармпрепараты, которые позволяют диагностировать опухолевые процессы. Ранее созданный совместно с ТПУ
радиофармпрепарат для визуализации сторожевых узлов "99mTc-Алотех"
вошел в число ста лучших разработок России за 2020 год. Использование этого
отечественного препарата позволяет снизить диагностические затраты, которые требуются
при ПЭТ-томографии.
© РИА Томск. Элеонора Черная
.
Болеть
стали меньше?
– Какая
динамика по онкозаболеваемости в Томской области по итогам 2021 года?
– Пандемия
COVID-19 принесла очень много проблем в нашу работу. По статистике, в 2021 году
произошло снижение уровня заболеваемости, но это не истинное снижение, просто
пациенты не дошли до онкологов из-за того, что профосмотры были отодвинуты на
дальний план.
Сегодня
возобновились диспансерные наблюдения, открыты скрининговые программы. Думаю,
что последствия коронавируса скажутся на стадийности опухолевого процесса: к
нам придут больные уже не с первой-второй стадией, а с третьей и четвертой,
когда лечить трудно и финансово затратно.
– Рак
какой локализации лидирует в Томской области?
– Лидером
является рак молочной железы, кожи, легкого, большой удельный вес занимают
онкоурологические и гинекологические заболевания. В пятерку лидирующих входят
опухоли кишечника и головы и шеи.
– В
связи с коронавирусом и перебоями поставок расходных материалов вы продолжаете
лечить иногородних пациентов?
– По
количеству иногородних пациентов мы являемся лидерами. 63-65% процентов больных
у нас – это пациенты из других территорий: Кемеровской, Новосибирской областей,
Забайкальского, Приморского, Хабаровского краев, Тывы, Якутии, Бурятии.
Если
по месту жительства можно провести стандартное лечение, то у нас пациенты
получают высокотехнологичную медицинскую помощь. Например, при опухолях головы
и шеи мы выполняем обширные операции: убираем нижнюю и верхнюю челюсть, но при
этом образуется огромный дефект зоны лица. Больной в таком состоянии не сможет
быть адаптирован в обществе.
Этим
больным мы выполняем реконструктивно-пластические операции, добиваясь
эстетического и косметического результата на очень высоком уровне. Больной
возвращается в свою семью, общается с родными, соседями, может принимать
участие в обычной семейной жизни.
Наша
идеология – полностью восстановить утраченные костные, хрящевые, мягкотканные
структуры и вернуть внешний вид человеку, чтобы он был адаптирован в обществе.
Это позволяют нам выполнять как уровень квалификации наших сотрудников, так и
самые современные методики, которые мы применяем в лечении онкобольных по всем
локализациям.